Синий сапог

Жила-была девочка Катя. Девочка как девочка, только очень рассеянная. Бывало, положит с утра в сумку мороженое вместо футляра для очков, а вспомнит только вечером. И приходилось потом выбрасывать тетрадки, насквозь промоченные сладким молоком. Или поставит будильник на калькуляторе и проспит в школу.

Все к этому привыкли, и никто уже не удивлялся. Кроме самой Кати. Потому что собственную рассеянность обычно не воспринимаешь как норму. И каждый раз кажется сюрпризом.

Однажды шла Катя к автобусной остановке, чтобы сесть на трамвай. Светило яркое летнее солнце, асфальт плавился от жары, поэтому на ногах у девочки были желтые резиновые сапоги с шерстяным носком. Ведь каждый знает, что мороз и солнце – день чудесный. А Катя совсем не собиралась замораживать себя.

И вот шла она, весело шлепая упругими резиновыми подошвами. И вдруг увидела, что прямо на тротуаре валяется еще один резиновый сапог. Только синий. И взрослого размера. Но разве это имеет значение? Вот и Катя подумала так же. Поэтому остановилась над находкой и задумчиво накрутила на палец локон.

— Хм. Если тут лежит один сапог, то где-то должна быть и его пара, — хмыкнула Катя и огляделась.

Но вокруг не было больше ничего похожего.

Катя подумала еще немножко. Обошла вокруг, присела, покрутила в руках. Сапог выглядел очень поношенным. Весь покрытый царапинами, поблекший от времени.

— Однако целый же! – рассудительно произнесла Катя и решила примерить. – В конце концов, у меня – шерстяной носок. А с ним можно и в большую обувь залезть. Так бабушка говорит, а уж она-то все знает.

Сказано – сделано. Катя быстро скинула с левой ноги свой жеманный желтый сапожок и занесла ногу над синим потертым. В какое-то мгновение внутри шевельнулось странное предчувствие, и девочка даже замерла, не решаясь засунуть стопу внутрь. Но миг прошел, а любопытство осталось. Поэтому Катя уверенным движением всунула ногу в синий сапог. И тут же едва сумела удержать равновесие. Потому что все вокруг качнулось, в воздухе словно повис дрожащий туман, очертания домов и деревьев размылись.

Катя очень испугалась и хотела крикнуть, но уже в следующую секунду ясность вернулась. И девочка поняла, что оказалась в каком-то совершенно незнакомом месте.

— Это все моя рассеянность. Я сейчас пойму, где я нахожусь, — попробовала успокоить себя Катя.

Однако страх внутри продолжал нарастать. Потому что в таком месте определенно она никак не могла быть. Ни одного многоэтажного здания. Только несколько ветхих деревянных домиков. И много, очень много деревьев.

— Это – не мой город, — прошептала Катя, озираясь вокруг.

Потом посмотрела вниз и увидела, что асфальта тоже нет. Вместо него – месиво грязи, в которой ноги увязли по самую щиколотку.

— И, похоже, вообще не город, — сделала вывод  Катя.

Она даже успела немножко погордиться своим умением мыслить аналитически. Но ненадолго. Потому что тут же поняла: еще несколько секунд, и ноги увязнут еще глубже.

— Все-таки хорошо, что я сегодня надела сапоги, — утешала себя Катя, подключая весь свой юмор. – А то вот пошла бы в сандаликах, как все прохожие. И что бы сейчас делала?

Катя даже немножко посмеялась, однако запас веселья быстро иссяк. Потому что ноги вытянуть из грязи не получалось. Они вросли так, что можно было раскачиваться во все стороны, не падая. Это показалось бы забавным, будь рядом Катина подружка. Но сейчас ее рядом не было. И вообще никого не было. Только противный комок страха в груди продолжал увеличиваться.

Однако еще больше увеличились глаза Кати, когда она вдруг увидела, что движется ей навстречу по растекшейся во все края дороге. Не автомобиль, не автобус. И даже не трамвай. А повозка, запряженная тощей рыжей клячей. В телеге на горе какого-то серого и коричневого барахла сидел дряхлый старик в латаном-перелатаном ватнике.

Катя ахнула и дернулась назад. Но увязшие ноги не дали ей сделать ни шагу. Она с ужасом смотрела на приближающуюся лошадь. И, изо всех сил зажмурив глаза, закричала:

— Стойте! Стойте! Тут же я!

— Тпруу! Окаянная! Тпру! – раздался громовой голос, силой способный разорвать барабанные перепонки.

Катя даже схватилась за уши и открыла глаза. Хлопая ресницами, она увидела почти перед собой рыжую вытянутую морду. Пахнуло навозом и чем-то неведомым.

— Ну и что ты тут окрячилась прямо на дороге! Окаянная! – воскликнул старик, сдвигая свои седые косматые брови.

Они были такими густыми, что торчали во все стороны, нависая над зоркими темно-карими глазами. Катя поглядела в них и тут же пришла в себя. Деловито поправила юбку и вежливо сказала:

— Здравствуйте, дедушка. Мне просто ноги не вытащить. А так я бы, конечно, отошла и уступила бы дорогу вам и вашей лошадке.

— Ишь! И калякает как чужеземка какая-то, — с неудовольствием ответил старик и для острастки замахнулся кнутом. – Прочь с дороги! Такая большая уже, а балакаешь как мой младший внук.

Катя не знала, что такое «балакать» и «калякать», но по интонации ей сразу подумалось о чем-то плохом. И это девочке очень не понравилось. Она подбоченилась и строго заметила:

— Хоть мне и много уже лет, но девушкам говорить о возрасте неприлично. А вот помочь могли бы.

— Эвона! Барыня какая! Юбку-то нацепила – срамота! Тьфу! А еще командовать взялась. Ну-ка кыш! – сердито закричал дед, приподнявшись на своей повозке. – Не то протяну сейчас через всю спину тебе!

И снова замахнулся кнутом. До Кати мгновенно дошло, что незваный собеседник собирается сделать. Она практически выпрыгнула из сапог и хотела было отбежать в сторону, но даже босые ноги через пару секунд увязли в грязи. И Катя со всего размаха плюхнулась на живот.

— Ударила в грязь лицом. В прямом смысле, — хмыкнула девочка, поднимая перепачканное лицо.

А дед уже проезжал мимо. И оба сапога – синий и желтый – оказались под колесами. Кате ничего не оставалось делать, как смотреть на это.

Когда повозка удалилась, девочка с трудом поднялась, оглядела себя с ног до головы и констатировала:

— Удручающее зрелище. Но могло бы быть и хуже. Наверное.

После чего пробралась к сапогам и по очереди их выдернула. Надевать пока не стала, а просто взяла в руки и выкарабкалась на траву. Там села, отдышалась. И сказала самой себе:

— Меня, конечно, все называют рассеянной. Но мне кажется, тут я зашла слишком далеко. Это точно не мой город.

Катя задумалась, что можно сделать в такой ситуации. И вдруг вспомнила про телефон.

— Точно! – радостно воскликнула она и выудила гаджет из кармана куртки. – Вот вовсе я и не растяпа! Сейчас позвоню родителям, и они мне помогут.

Но телефон показывал, что находится вне зоны действия. И зарядки оставалось всего 5%. Катя перепробовала все способы, которым ее обучал папа. Выключила и включила телефон. Сбросила настройки до заводских. Но ничего не помогало. Мобильная сеть здесь отсутствовала.

— Хм, ну и что же делать дальше, — растерянно пробормотала Катя.

Однако ни о чем больше не успела подумать, потому что в следующую же секунду услышала над головой какой-то глухой свист. Катя подняла глаза вверх и ахнула: прямо по воздуху летело большое деревянное ведро, в котором сидела косматая старуха с метлой в руке.

— Баба-яга! – невольно вскрикнула Катя.

Ведро мгновенно замерло на месте, развернулось и понеслось к ней навстречу. Катя предусмотрительно вскочила на ноги, чтобы побежать, но не успела. Косматая старушка уже смотрела ей прямо в лицо.

— Не такая уж и баба, — обиженно сказала водительница огромного ведра.

И угрожающе потрясла метлой. Катя пожала плечами.

— Ну так просто обычно называют в сказке этих… ммм… — девочка старательно подбирала деликатное слово, которым можно было обозначить странную собеседницу.  – Женщин? Да, женщин, летающих в ведрах.

— Ведрах? – изумленно воскликнула старушка, открывая беззубый рот, в котором торчал один наполовину сгнивший резец.

И она оглядела свой транспорт.

— Вообще-то это ступа. Или ты сказки плохо читаешь? – возмутилась Баба-яга.

— Читаю я хорошо. Но говорят, что делаю это рассеянно, — примирительно улыбнулась Катя.

Баба-яга слегка смягчилась и даже изобразила подобие улыбки:

— Это заметно. А что ты тут делаешь в наших краях такая неправильная?

— Так я в любых краях неправильная, — развела руками Катя. – А что во мне не так с вашей точки зрения?

Бабя-яга почесала подбородок, облетела Катю по кругу. И, уставившись в лицо, прямо ответила:

— Одета как не пойми что. Гадость какую-то в руке крутишь и не выпустишь. Одним словом, чудо-юдо заморское.

Катя с недоумением покосилась на Бабу-ягу и подумала, сказать ли ей правду. В итоге решила, что обязательно нужно это сделать.

— Знаете, бабушка, — начала Катя. – Вы ведь тоже с моей позиции выглядите странновато.

— Ой ли? – засмеялась Баба-яга гортанным смехом, распугав любопытных ворон на соседнем дереве.

— Да. В моем городе, например, на ступах не летают. И на повозках не ездят. Метлой машут только дома, когда уборку делают. Волосы причесывают. И, уж простите за прямоту, протезы ставят, когда зубы теряют, — решительно заключила Катя и даже выпрямилась от гордости за свою смелость.

Бабя-яга послушала и захохотала пуще прежнего. Так сильно, что вывалилась из своей ступы. И Катя тут же вскрикнула от удивления. Потому что на одной ноге у старухи был дряхлый лапоть, а на второй… да-да! Желтый сапожок.

Первым желанием у Кати было сразу броситься к костяной ноге Бабы-яги и стянуть сапог. Какой бы рассеянной ни считали эту девочку, но она быстро сообразила: если надеть оба своих сапога, то можно вернуться домой. Мысль эта ошпарила Катю так, что адреналин выбросился в кровь.

«Нет, надо действовать аккуратно. Ну схвачу я один сапог, а она мой второй возьмет, взлетит и поминай как звали! Нужно что-то придумать», — лихорадочно рассуждала Катя, не отрывая жадного взгляда от своего сапога.

А Баба-яга тем временем почти успокоилась и, всхлипывая от остатков смеха,  села на траве.

— Уморила девчонка! На ступах у них не летают. А на чем же? Может, на корытах?

Катя привычным движением пожала плечами и рассеянно заметила:

— Да нет. На самолетах, на вертолетах.

— На чем, на чем? – сощурилась Баба-яга.

— На нормальном транспорте. Где есть крылья, удобные сиденья. Можно купить билет и полететь в любую страну. Хоть в Америку, хоть во Францию.

— Шо еще за Хранция? – гаркнула старушка.

— Страна, в которой есть Эйфелева башня, Елисейские поля, модные женщины, вкусные духи, красивое море, — мечтательно начала Катя.

И тут Баба-яга загрохотала смехом:

— Море и поля? И по ним дУхи летают?

Катя покосилась на Бабу-ягу и подумала, что показать бы такую старушку тем, кто называл Катю рассеянной. «Вот, полюбуйтесь: пожилая женщина, которая должна быть умудрена опытом. А она даже не знает ничего про самолеты, путает ударения в словах. И это меня-то считают несосредоточенной?» — подумала Катя.

И вдруг поняла, что пока Баба-яга смеется, она ни на что не обращает внимание. Катя сделала осторожный шаг ближе к ней. Потом еще один. Но тут старушка перестала гоготать, отерла слезы с морщинистых щек и собралась встать с травы. «Нельзя терять ни секунды!» — подумала Катя.

— А еще у нас вместо повозок ездят машины. Это такие железные ящики с 4 колесами. Внутрь садится кучер. И ему даже кнут не нужен. Просто крутит пятое колесо, и остальные четыре тоже начинают крутиться. Машина едет сама. Главное – успевать наливать в нее топливо, — с охотой поделилась Катя, наблюдая за реакцией Бабы-яги.

Та смотрела на девочку с интересом, а потом хлопнула себя по костяной ноге:

— Шо еще за топливо? Повидло, может? Или топь болотная?

— Она самая, — махнула рукой Катя. – Болотная топь. Водяные выдают ее за монеты. Строго по литрам отмеряют.

— Ну ты мастерица сказки-то сочинять! – захохотала Баба-яга. – Это водяной-то? Да ну? Он хоть и проныра, но чтобы тину болотную продавать за монеты – где ж найдутся охотники до такой гадости?

Катя за это время сделала еще четыре шага навстречу Бабе-яге.

— Да вот находятся. Машина кушать хочет. И ничего не ест, кроме топи болотной. Поэтому приходится платить, — вздохнула Катя и сделала еще шажок.

Баба-яга покатилась со смеху:

— Вот дураки у вас живут! Ай да водяные у вас водятся! Это чтоб болото продавать за монеты!

Катя успела шагнуть еще дважды, но тут старуха вдруг резко села и сделала серьезное лицо:

— А шо, и правда колеса крутятся, если топь залить?

— Еще как! Только успевай на педальку нажимать. И – вжух! Понесется машина по дороге, — тут Катя осеклась и посмотрела в сторону грязи. – Правда, здесь так не получится.

Баба-яга тем временем поднялась, оперлась на свою метлу, вздохнула и сказала:

— Ладно. Поговорила, потешила меня и хватит. Мне еще обедать нужно. Вот, собственно, ты мне и поможешь.

Катя поежилась от недоброго предчувствия:

— Это чем же я вам помогу?

Баба-яга засмеялась. Только теперь Катя, наоборот, попятилась от нее назад. Ей все стало ясно. Никакой это не другой город и не другая страна. Синий сапог перенес в сказку. А какой будет ее конец – неизвестно никому.

— Давай-ка, полезай сама в ступу. А то хоть ты и костлявая, но такую мне уже не поднять – радикулит замучил, — проворчала старуха, потерев поясницу.

Катя сглотнула комок, подступивший к горлу, и помотала головой:

— Никуда я с вами не полечу. Меня родители ждут. И бабушка моя. Одноклассницы и учителя. Все меня будут искать. Так и знайте! Я хоть и странная, но меня все любят!

— И-ых! – захихикала Баба-яга, выставляя в улыбке свой единственный зуб. – Нашла чем напугать! Полезай, кому говорят, а не то – ух!

Баба-яга потрясла метлой. И тут Катю осенило. Мысль пришла так внезапно, что от облегчения девочка чуть не запрыгала на месте. И даже подумала, как не выказать своего нетерпения поскорее забраться в ступу.

— Ну что ж. Хорошо. Только учтите, что со мной вам придется нелегко. Я очень рассеянная и быстро теряюсь, — стараясь не улыбаться, сказала Катя.

И даже попробовала изобразить грустный голос. Баба-яга снова хихикнула и пренебрежительно ответила:

— У меня еще никто не терялся. Только находился! Полезай!

Катя быстро надела сапоги и проворно забралась в ступу. Баба-яга оперлась на метлу и тоже заскочила внутрь, охая и ахая от боли в спине. После чего сказочный транспорт поднялся в воздух. В первые несколько минут Катя даже забыла о своей цели. Потому что была опьянена восторгом: вот оно – попирание всех законов физики. Летят они прямо над макушками деревьев, мимо лица проносятся птицы, внизу превращаются в точки крыши домиков, до самых тяжелых облаков можно практически рукой достать.

«Рукой достать!» — напомнила самой себе Катя. Ведь она была очень рассеянной. И, не теряя ни секунды, девочка закричала что есть мочи:

— Тормозииии!!!

— А? Шо? Шо такое? – заметалась Баба-яга от неожиданности.

В этот миг Катя присела на корточки, сдернула желтый сапожок с костяной ноги старухи и сунула в него свою стопу.

— Да ты сейчас у меня все косточки пересчитаешь свои! – взвизгнула Баба-яга, разворачиваясь к девочке.

Но никакой девочки за спиной старухи уже не было.

***

Катя очнулась, понимая только то, что лежит на спине на чем-то твердом. Рядом бормотали чужие голоса, слышался шелест деревьев. Сначала было страшно открыть глаза. «Получилось у меня или нет? Что я сейчас увижу?» — в отчаянии думала Катя. Но долго быть в отчаянии она не любила. Поэтому сосчитала про себя до трех и распахнула ресницы.

В глаза брызнуло солнце. Сперва Катя увидела прямо над собой небесную лазурь с белыми облаками. И подумала, что упала из ступы. Но потом над девочкой склонилось лицо незнакомой женщины.

— Очнулась! – воскликнула она.

Катя поспешно села и увидела, что находится на скамейке в парке. Рядом две незнакомки участливо смотрели на девочку.

— Скорая сейчас приедет. Ты помнишь, как здесь оказалась? – спросила одна из женщин, присаживаясь рядом.

Катя пожала плечами:

— Нет. Не помню. Я же очень рассеянная.

Женщины многозначительно переглянулись, и вторая сказала:

— Ты лучше сиди и не двигайся. Скорая приедет, и тебя осмотрят. Просто так в обмороки не падают и на дорогах не валяются.

— Конечно, мне и папа всегда говорит, что хорошие люди на дороге не валяются, — заметила Катя.

Женщины снова многозначительно переглянулись. А Катя только сейчас вспомнила, что нужно посмотреть на ноги.

— Да! – радостно воскликнула она. – Мои сапожки!

Чудесные желтые сапожки сияли глянцевой резиной на ее ногах. Правда, шерстяных носков внутри уже не было. Но это было неважно.

Однако женщины радости не разделили и переглянулись еще более многозначительно.

— Наверное, нужно позвонить твоей маме. Да, девочка? – начала одна, стараясь говорить медленно и внятно, как с младенцем.

— Точно! – снова обрадовалась Катя и достала из кармана телефон.

Он был вымазан в грязи, но на экране отображался значок хорошей связи. И сохранился еще целый  1% зарядки. Катя выбрала в контактах маму, дозвонилась и быстро-быстро протараторила, пока телефон не сел:

— Мам! Не переживай!

Тут Катя огляделась, определяя место. И впервые точно поняла, где находится. Поэтому добавила в трубку:

— Я буду дома через 10 минут.

После чего вскочила на ноги и побежала. Женщины оторопело посмотрели ей вслед. Одна из них сумела справиться с изумлением и крикнула:

— Девочка! А ты ничего не хочешь нам сказать?

Катя мгновенно остановилась, повернулась к ним, улыбнулась и пожала плечами:

— Конечно! Простите, я просто очень рассеянная.

— Оно и видно, — едва слышно пробормотала вторая женщина себе под нос.

— Я хотела сказать вам большое спасибо, — сказала Катя и даже отвесила поклон.

И уже хотела было бежать дальше, но вдруг вспомнила:

— Ах да! И самое главное: нельзя совать ноги в неизвестные сапоги. И вообще в чужие.

После чего Катя опять поклонилась и весело поскакала домой. В своих ярких желтых сапожках по раскаленному от жары асфальту. И какая разница, что подумали другие о рассеянной девочке.

©Анастасия Настурция Petro, 2021

08.09.2021 -15 09.2021